«Мы стали старше: собрали клуб Stereo hall, два раза собрали «16 тонн». Пишем крутую музыку и, самое главное, все четверо очень сильно любим друг друга. Несмотря на бешеную «кашу» из эмоций, важнее друг друга у нас в группе людей нет. Наконец, мы это поняли. Появилась уверенность не только в группе, но и в музыкантах вокруг себя. Сейчас есть полностью самодостаточная группа, которая положила огромный болт на мнение абсолютно всех коллег, друзей… Собственно, так мы и стали полноценным коллективом»- группа LaScala о творческом развитии, ценностях и планах на будущее.
РОКВОЛНА: Петр, Аня, привет! Недавно у вас начался фестивальный сезон, который продлится все лето. Расскажите, в чем, по вашему мнению, отличие больших фестивалей от маленьких, как вы готовитесь к таким выступлениям и что стремитесь продемонстрировать новому слушателю, который, пока что, не является вашим поклонником?
Аня: Фишка любых фестивалей (и больших, и маленьких) в том, что это всегда азарт. Когда даешь сольный концерт — не важно, в каком городе, — слушатели уже готовы к тебе, к твоей музыке. Они приходят, чтобы увидеть твое выступление, они уже твои. А на фестивалях идет другая работа — ты начинаешь думать о том, как тебе внимание этих людей завоевать? Часть из них с твоим творчеством уже знакома, ну а другим абсолютно все равно. И тут нужно включить харизму, стараться еще больше. Появляется азарт, безумный уровень адреналина…
Петр: То есть, на сольных выступлениях ты не стараешься?
Анна: Нет, на сольниках происходит работа другого уровня, ведь там ты в любом случае уже находишься в зоне комфорта. Мы потеем, прыгаем, устаем, ломаем руки и ноги, но делаем это для аудитории, которая поет вместе с нами. Пока что еще не было ни одного фестиваля, где мы могли бы выйти и сказать что-то вроде: «Привет, чуваки, ну что, вы нас ждали? А вот и мы!» Но, конечно, уровень нашей уверенности в себе как в музыкантах растет. Однако для большинства людей, которые приходят на фестивали, LaScala — еще новая группа. У нас в России ведь как считают: если твоему коллективу еще нет десяточка лет, то ты — молодняк. Так что, нам еще пять лет предстоит доказывать, что зубки-то у нас есть — кое-что можем и умеем.
РОКВОЛНА: А есть ли различия между вашим выступлением на фестивале и сольно в сет-листе, элементах образа?
Аня: Нет, мы всегда остаемся верны себе. Правда, на наши сольные концерты часто приходят подростки, даже дети, поэтому там я аккуратнее обращаюсь с ненормативной лексикой. На фестивалях могу позволить себе больше, быть более раскованной, совсем a little bit. А что касается образа — его нет. Мы выходим на сцену такими же, какие мы в жизни. Группа LaScala — это не тот коммерческий проект, где дядя-продюсер продумывает каждое слово, каждый шаг. Наше поведение на сцене ничем не отличается от других ситуаций.
РОКВОЛНА: Главной особенностью группы LaScala стало активное внедрение испанской культуры в музыку и имидж коллектива. Как вы разрабатывали свой фирменный имидж, на что хотели обратить внимание в своем образе и насколько близкой оказалась российскому слушателю эта тема? Быстро ли освоились ваши поклонники?
Анна: Мы до сих пор прорабатываем эту тему. Поначалу все было бездумно: молодая группа, за плечами никакого опыта, есть только желание играть что-нибудь испанское. Что-нибудь, как-нибудь! И ты не заморачиваешься на тему того, какие детали должны входить в такое творчество. В то время мы записали песню Muleta и сняли на нее клип. В ней танцовщица невероятно красиво исполняла фламенко за красным полотном — олицетворением огня. И после этого на нас повесили ярлык — латин-рокеры. У нас была всего одна песня, которая отражает нашу страсть ко всему испанскому. Мы подумали: «Надо же, люди уже решили, что мы латинрокеры, хотя мы ничего особенного для этого не сделали». Со временем мы поняли, что никто не пишет музыку в таком стиле, а у нас это получается достаточно органично. Я — огромная поклонница испаноязычной культуры, как Латинской Америки, так и Испании в целом. Поэтому от альбома к альбому мы все больше и больше внедряем испанскую культуру в музыку. Например, предстоящая третья пластинка будет полностью состоять из латинских композиций-«открывашек», танцевальных, с элементами реггетона. Но рок мы не оставим.
Петр: Мы расширяем географию. Раньше у нас было много элементов фламенко, то теперь мы «едем» в Мексику, страны Латинской Америки… На самом деле, это неизведанные глубины музыки: как много в ней еще можно исследовать, сколько нового внедрить, перемешать.
Анна: Да. Даже становится обидно, что до нас современные российские рок-музыканты не пробовали приобщиться к испаноязычной культуре в своем творчестве. Все привыкли копировать Запад, создавать звучание в стиле американских групп. Нам же хотелось изюминки. И мы поняли, что если эта изюминка уже живет в моем сердце, то почему бы не использовать ее в нашем творчестве?
РОКВОЛНА: Быстро любители музыки поняли все ваши задумки?
Аня: Все происходило постепенно: мы приобщали, а слушатели учились. Например, с 1 мая в нашей группе «в Контакте» мы запустили LASCALABLOG — подборку новостей и интересных деталей о тех городах, где путешествует наша лирическая героиня. Так мы готовим слушателей к тому, что будет на третьем альбоме. Не хочется работать словарем и переводчиком 24/7: важно, чтобы все понимали, о чем ты поешь. А такой блог — это своеобразный экскурс в культуру и язык Испании. Кстати, представители испанского посольства в России знают, что есть такая группа, интересуются нашим творчеством. Также нам очень благодарны носители испанской культуры, которые живут здесь. Да и на наших концертах часто бывают испанцы. Мой преподаватель Даниэль однажды сказал мне: «Огромное спасибо за то, что, находясь так далеко от дома, я могу прийти на ваш концерт и очутиться у себя в Малаге или Севилье». Поэтому я считаю, что мы все делаем правильно, если жители самой Испании признают честность нашей музыки. Это многого стоит.
РОКВОЛНА: Но при этом, однажды вы сказали о том, что чтобы выступить там с концертом, добрую половину репертуара LaScala нужно перевести на испанский язык.
Аня: Да. Посмотрите на группы, которые поют на английском языке в России. Их сотни, но многие ли из них стали популярными? Нет. А все потому, что Россия в языковом плане закрытая страна. Мы с испанцами здесь очень похожи. Приезжаешь туда, начинаешь «светить» своим крутым английским, а тебе в ответ: «Que?» (Исп. «что?» — прим. ORW). То же самое в России: «Че ты там поешь? Yes, no, помедленней!». Так уж сложилось, что школа английского языка как в России, так и в Испании всегда была на очень низком уровне. И что бы не говорили наши министры образования о том, что качество изучения иностранных языков в современных школах сейчас повышается, я в корне не согласна. Где эти люди, которые выигрывают олимпиады? Да, можно приехать в Испанию и спеть на русском, но испанцы скажут: «О, забавно! Ребята, а о чем вы поете?» Их нужно заразить песней, чтобы они постоянно ее напевали. В ней должна быть душа. А русский язык очень непрост, особенно, если говорить о фонетическом строе. Например, много согласных могут стоять рядом в одном слове — слишком сложно для носителя европейского языка.
РОКВОЛНА: Значит, перевод песен на испанский пока что в перспективе не стоит, даже для себя?
Аня: Нет, для себя я буду на русском языке петь. Если же наш тур по Испании все-таки состоится — возможно. Но суть в том, что мне есть что сказать и спеть именно на русском.
РОКВОЛНА: Ваша группа образовалась пять лет назад — поздравляю с этой датой! — и достаточно быстро добилась успеха. Далеко не у всех это получается. Расскажите, в чем ваш секрет, что позволило вам практически семимильными шагами преодолеть все те преграды, с которыми сталкивается каждая молодая группа?
Аня: Нет, мы пока что не достигли успеха. Я знаю, что среди многих групп, с которыми мы начинали играть, бытует мнение, что якобы «ребята выстрелили». Но это не так. Мы были и остаемся начинающей группой, однако, очень амбициозной. LaScala еще не внедрила испанскую культуру в массы — мы только в процессе. Когда это получится, мы сможем сказать: «Да, мы достигли успеха и чувствуем себя очень хорошо». А сейчас мы идем в гору.
РОКВОЛНА: Но при этом группа LaScala в 2012 году и сейчас — это уже две разные группы? Что изменилось, а что осталось прежним?
Аня: Я сильно выросла. А со мной выросли мои тексты. Пару лет назад мы были никем. Были проблемы с собственным мнением: мы все прислушивались якобы к старшим коллегам по цеху, пытались соответствовать чьим-то ожиданиям. Сейчас есть полностью самодостаточная группа, которая положила огромный болт на мнение абсолютно всех коллег, друзей… Собственно, так мы и стали полноценным коллективом. Раньше мы были проектом, который репетировал по выходным, периодически давал концерты. Была сильная рефлексия на тему того, что о нас скажут, подумают. Сейчас все это прошло. Мы стали старше: собрали клуб Stereo hall, два раза собрали «16 тонн». Пишем крутую музыку и, самое главное, все четверо очень сильно любим друг друга. Несмотря на бешеную «кашу» из эмоций, важнее друг друга у нас в группе людей нет. Наконец, мы это поняли. Появилась уверенность не только в группе, но и в музыкантах вокруг себя. К двадцати семи годам я разобралась в том, кто я и кто — группа LaScala. Раньше было одно полное непонимание. Какие испанские вкрапления? Какой имидж? Надо же нравиться людям! На сцене — быть зайкой. Слава Богу, когда я поняла, что я — не зайка и не пупсик, а выхожу рвать и метать, зал это тут же почувствовал, и стало гораздо проще. Теперь я более разборчива в людях, в частности в слушателях и журналистах; мне иногда пишут все те же коллеги-музыканты, что я стала какая-то закрытая, редко даю интервью… А когда твое творчество эти якобы акулы пера критикуют, разносят в пух и прах, мне хочется ответить: «Черт возьми, вы хоть научитесь ставить запятые».
РОКВОЛНА: А уверенность в будущем появилась?
Аня: Нет, ее как не было так и нет, да и не будет. Я занимаюсь рок-музыкой в России — какая тут может быть уверенность? Посмотрите, что происходит в нашей стране с принятием законов, за что сажают людей. За одно слово человек, который еще вчера был успешным музыкантом, заканчивает свою жизнь совсем не на музыкальном поприще. В прошлом декабре во время концерта в Ростове к нам в зал ворвался отряд ОМОНа, человек двадцать пять. Нас обвинили в пропаганде наркотиков, алкоголизма, во многом. Но LaScala — неостросоциальная команда, и это наша принципиальная позиция. Есть группы, которые о таких вещах споют гораздо лучше, а есть те, которые рассказали об этом еще двадцать-тридцать лет назад. Я в своих песнях восхваляю творческую силу женщины, пою о любви, взаимоотношениях мужчины и женщины. И когда в такие моменты приходит ОМОН и говорит: «У нас по городу ходят слухи, что вы на своих концертах пропагандируете алкоголь и секс», становится немножко обидно. И обидно даже не за секс, а потому, что тебя каким-то рецидивистом считают. Кем я совершенно не являюсь. Концерт мы доиграли, но немало людей они забрали с собой. Одна девушка пришла праздновать свое восемнадцатилетие, привела с собой друзей. А закончили они праздник в машинке, и это был отнюдь не лимузин. Так что, никакой уверенности в будущем нет. Единственное, появилась уверенность в себе, в собственных силах. А во что это выльется в будущем — я не знаю.
РОКВОЛНА: Ранее в социальных сетях вы упоминали, что в 2018 году состоится релиз третьего полноформатного альбома LaScala. Причем не просто альбома, а альбома-путеводителя. Расскажите более подробно о концепции: какие города посетит ваша лирическая героиня, что встретится на ее пути, что запомнится и вдохновит?
Аня: Моя лирическая героиня целенаправленно отправится по городам, где никто из участников группы еще не был. Я решила провести некий эксперимент и довериться чувствам, а не опыту. Очень непросто писать о местах, в которых ты уже был, потому что в песне появляется слишком много личных моментов. А сейчас у меня открывается очень широкий простор для творчества, фантазии и воображения. Пока не могу описать весь ее маршрут, но он будет очень интересный, непростой. География сильно расширится! Конечно, все будет концептуально. Кстати, я заметила, что, во время работы над третьим альбомом слушать наши предыдущие композиции я не могу. Наш дебютный Forte — чудесный, вымученный детскими переживаниями альбом — сейчас пылится у меня на полке. И я не понимаю, как это, и то, что я пишу сейчас, мог создать один и тот же человек. В Forte вошли песни, которые я сочиняла в семнадцать-восемнадцать лет. Я была подростком и не знала, что к чему. Я писала песни, потому что они «шли». Сейчас я уже понимаю, что это группа не Ани Грин, и в ней есть еще три человека. Поэтому петь о «соплях», которые я испытывала в детстве, очень глупо. Да и вообще — смешно говорить об этом в моем возрасте. Есть множество других исполнительниц, которые посвящают этой теме свои треки. Вот еще: когда ты растешь, ты начинаешь читать. В семнадцать лет я проглатывала книги одну за другой для галочки, закрывала их и забывала. Если спросите меня: «О чем «Война и мир»?», я отвечу: «Ну, о войне и мире…». Сейчас, в тот редкий момент, когда мне удается почитать, я читаю книгу до конца, и она во мне что-то меняет. Очень важно «включать» голову, думать ею, а не только красить волосы и делать укладку. Абсолютно все стороны искусства — живопись, литературу, кино — нужно «пропускать» через голову и сердце. Только тогда творчество становится целостным, интересным. А вся эта инфантильность в стиле «я тебя люблю, я без тебя не могу, не уходи, я тебя не забуду» осталась в прошлом. Да, из песни слов не выкинешь — пластинка давно выпущена и она неплохая. Я знаю, что есть не одна тысяча девочек, которым мои первые песни в свое время помогли. Но изучать комплексы подростков — это работа психологов. Я хочу заниматься творчеством, в которых будет минимум этих «сопелек». Для важно, чтобы те же подростки, взяв в свои уши нашу новую пластинку, что-то оттуда вынесли, как я это делаю из хороших книг. И не девичьи страдания, а культуру. С другой стороны, нас слушает и взрослая аудитория. Подростки на самом деле — весьма маленький ее процент. Думаю, им тяжела для восприятия наша музыка. Но ничего, мы работаем над этим. Скорее всего, альбом выйдет в конце января или начале февраля, а в марте состоятся его презентации в клубах RED и «Зале ожидания» в Питере. Осенью мы уже представим несколько треков оттуда и начнем снимать клипы. Работая в Москве, нельзя надолго исчезать с радаров — о тебе могут забыть очень быстро, переключившись на кого-то другого. Поэтому время перед релизом будет насыщенным. Параллельно с музыкой еще разрабатываем эксклюзивный летний мерч.
РОКВОЛНА: Аня, в вашей группе «в Контакте» вы ведете рубрику LASCALABLOG и в принципе часто пишете тексты на разные темы. Расскажите, почему вы начали писать не только тексты к песням, но и лонгриды, что вас привлекает в этом, легко ли дается?
Аня: Как-то я случайно прочитала одну статью. Она вдохновила меня — я написала очерк. Ребята из группы почему-то решили, что у меня очень неплохо получается писать прозу (хотя я с ними не совсем согласна). «Аня, ты так классно пишешь про путешествия, может быть, ты напишешь про наши песни? Здорово, мы сами не знали, что тебя вдохновило. Напиши в группе, слушателям будет интересно», — сказали они. Смотрим — поклонники начали забирать к себе на страницы, комментировать, ставить лайки. А лайки — это ведь все, ради чего живет современный музыкант! (Смеется). Так и пошло. Но я никогда не делаю анализ своего текста. Поклонники послушали, допустим, песню «Танго», создали свою интерпретацию. Я не буду вмешиваться и говорить что-то вроде: «Вы что! Эта песня не об этом!». Поэтому в лонгридах рубрики «Песня месяца» я не провожу анализ песни, а рассказываю о том, что стало моим вдохновением. В этом плане нужно быть очень аккуратной: я не хочу влиять на собственную интерпретацию слушателей, ведь они уже много лет живут с этими песнями. И как я могу после этого сказать: «Ребята! Это песня не об изнасиловании, а о том, как человек пошел гулять с собакой!»
РОКВОЛНА: Ваша группа часто объединяется с известными брендами, такими как Gibson, Roland, Manuel Rodriguez и др. для различных коллабораций. Расскажите, какую роль для вас играет подобное сотрудничество, означает ли оно высокую оценку вашего творчества?
Петр: Да, конечно. Очень приятно, когда такие фирмы, с долгой историей и высоким статусом, обращают на нас внимание. Это ведь тоже определенная степень признания. Мы стараемся максимально развивать такое взаимодействие, быть взаимно полезными, показывать, что и мы тоже можем что-то дать таким именитым брендам.
Анна: Да, с одной стороны это дает дополнительные очки группе из серии «посмотрите, с кем они сотрудничают». Но с другой, когда мы получали предложения от этих гигантов музыкального рынка, мы думали не только о престиже фирм, но и о том, что перед нами компании, изготавливающие шикарные инструменты. И эти инструменты используются при создании нашей музыки. Очень круто, когда ты играешь на гитаре или кахоне, а потом узнаешь, что их производитель — ценитель твоего творчества.
Петр: Именно так было с компанией Gibson. Когда я начал учиться играть на гитаре, то обратил внимание на Gibson Les Paul. Эта гитара была моей любимой моделью. Когда мне удалось накопить где-то сорок тысяч рублей, я добыл скидку в магазине «МУЗТОРГ» и купил себе самую простую версию. Эта гитара оказалась очень хорошей — я играю на ней до сих пор.
Аня: Ну, сейчас тебе повезло: группа LaScala стала сотрудничать с «МУЗТОРГом», и теперь скидок у тебя будет больше! (Смеются)
Петр: Пару лет назад мы выступали на Болотной площади, и нас заметил представитель фирмы Gibson Дэвид Джанк. Он сказал, что песня «Танго» — одна из лучших композиций русского рока, которые ему приходилось слышать. Нам подарили еще один Gibson. Лично для меня все происходящее было немного нереальным. Было ощущение, что все действительно происходит как в кино. Ведь гитара Gibson — лучшее, на чем я когда-либо играл, а теперь представители этой фирмы обращают на нас внимание.
Анна: Кстати, возвращаясь к теме песен на испанском языке. Мы предложили Мануэлю Родригезу перевести песню «Севилья» на испанский язык. Вот, что он ответил: «Россия для нас, производителей инструментов, всегда была закрытой страной. И нам очень хочется показать, что вы играете музыку в испанском, латинском стиле, но поете на русском языке. Испанцы должны увидеть насколько вы, русские, разносторонние люди». И очередная надежда Пети на то, что мы напишем что-то на испанском языке, рухнула как карточный домик! (Смеется)
Петр: Как-то мы были в Испании и познакомились с ребятами из кафе, куда каждый день ходили завтракать. И однажды мы включили для них несколько наших песен с максимальным уклоном в латинское звучание. И они удивились, почему у них никто не додумался сочинить что-то похожее — совместить латино и фламенко? Там фламенко сродни нашим частушкам и не особенно котируется у молодежи. Однако для испанцев в нашей интерпретации это выглядело действительно круто и интересно. Скорее всего, мы видим испанскую культуру с другого ракурса, поэтому можем их, по сути, народную музыку так необычно миксовать.
РОКВОЛНА: Не так давно мы брали интервью у Никиты Муравьева, басиста группы СЛОТ и фронтмена собственного проекта ATAVA, и спросили его о творческой дружбе между музыкальными коллективами. Он очень тепло отзывался о вас, сказал, что вы практически вместе росли. Расскажите, а как вы относитесь к дружбе в шоу-бизнесе?
Аня: Дружба — это в принципе хорошо, не важно, музыкант ты, художник, повар, официант…
Петр: Учитывая, что в России, в целом, с рок-музыкой все сложно, я считаю, что музыкантам надо держаться вместе. Коллаборации принесут гораздо больший эффект, чем всевозможные козни и распри.
Аня: Был период, когда вся когорта начинающих рок-групп плыла (или тонула?) в одной лодке. И все было хорошо: мы много общались, друг друга любили и поддерживали, ходили на концерты, делились поклонниками. Но в какой-то момент LaScala удалось, наверное, больше всех вдохнуть свежего воздуха. И мы начали стабильно собирать сначала сто человек, двести, триста, а потом — раз! — и за полтысячи перевалило. А остальные несколько десятков групп, которые плыли с нами в этой лодке, остались на том же уровне. И вместо радости за успех своих коллег, появилась тонкая неприятная зависть, колкости. Несмотря на то, что мы никогда про них не забывали, старались поддержать. И наша дружба со многими коллективами прекратилась. Слава богу, некоторые поняли, что все, чего мы добиваемся, создано этими руками и головой, а не денежными вливаниями. У нас всего-то два преподавателя, звукорежиссер и гитарный мастер — о каких деньгах можно говорить? Действительно, с Никитой мы также начинали вместе и очень рады его деятельности в группе СЛОТ: он там точно на своем месте. Он запустил проект ATAVA — мы с интересом следим за его коллективом. И я жду, когда у меня появится фирменная майка! В общем, дружба и поддержка важны. Но нужно понимать, что и у дружбы, и у хорошего отношения к тебе есть срок. Поэтому важнее дружбы внутри коллектива, наверное, нет ничего. Поэтому не позволяйте никому ссорить друг друга внутри группы.
РОКВОЛНА: Многие ваши поклонники отзываются о LaScala как об одной из самых доброжелательных к зрителю коллективов. Расскажите побольше про них: кто эти люди, как часто вы общаетесь?
Аня: Как можно плохо относиться к людям, которые поддерживают твою музыку? Которые ходят на наши концерты, а значит — разделяют нашу точку зрения? Я не понимаю, когда коллеги по цеху говорят, что я якобы посадила на шею многих слушателей, что нужно быть звездой, задрать нос… Нос у меня и так большой, все время его задираю (Смеется). Если говорить о человеческих отношениях, то я просто не могу не благодарить тех людей, которые стоят на танцполе, а их глаза «поют» вместе с моими глазами. Творчество, которое я создала своими руками, они пропускают через душу. Они даже кричат громче меня! Да, есть такие кренделя, которые действительно садятся на шею. Пишут: «Аня, мне не понравилась твоя песня, перепиши куплет, скинь ноты, анализ текста…» Но их единицы. Основная масса наших слушателей — это адекватные, взрослые люди. Можем начать целые дебаты, например, об эмансипации. Но я не говорю, что наши фанаты могут повлиять на творчество. Это невозможно. Поклонники любят группу за то, что она создает свою собственную музыку. И было бы странно, если бы мы прислушивались к этим советам из серии «замените куплет». Мы говорили об успехе. Я считаю, что группа может достичь успеха, если она неравнодушна к тем, кто ее любит. А мы любим своих слушателей, и это взаимно.
РОКВОЛНА: Также просим вас оставить пожелание поклонникам LaScala и нашим читателям.
Аня: Я очень хочу, чтобы как наши слушатели, так и ваши читатели открывали для себя много хорошей литературы. Развивали музыкальный кругозор. Кстати, я недавно начала слушать рэп. И мне тут же говорят: «Как так, ты же рокерша!». А то, что я всю жизнь Шакиру и Наталью Орейро слушала — простительно. При этом у рэперов большое количество действительно серьезных остросоциальных текстов. Вот и хочется, чтобы таких ярлыков было поменьше. Музыки должно быть много, и ей нужно быть разной. Только в таком случае можно говорить об увеличении культурного багажа. Мы же все время слышим — развивайтесь, развивайтесь! А как это можно сделать, если ты все время плывешь по течению, а точнее — вязнешь в болоте? Хочется, чтобы воды, по которым вы плывете, были чистыми, а ветер — попутным. Чтобы публикации рождали новые обсуждения, новые темы и лонгриды, в общем, появлялось творчество! Творчеством может заниматься каждый — этот момент нужно просто поймать.
Текст: Евгения Грибкова
Фото: Мария Смоляр
Save
