«Маврин», «Гран-КуражЪ» и HardBalls – что объединяет эти три крутые группы? Правильно, талантливый вокалист Евгений Колчин, который рассказал нам, чего не хватает фронтменам отечественных металл-команд, как профессия меняет взгляд на мир и действительно ли каждый из нас может петь.
ORW: Как обычно начинается твоё утро? Ты сова или жаворонок?
Я, наверное, как и большинство людей, неизвестная птица, которая обычно ложится поздно, а встаёт рано. Просыпаюсь часов где-то в восемь или в семь, в зависимости от того, что запланировано на день: либо репетиция, либо гастроли. Бывает, что я встаю ещё раньше, иногда приходится в пять просыпаться, чтоб добраться до какого-то места. Недавно ездили в Новгород – это как раз такой случай.
ORW: У тебя три группы, как всё успеваешь?
Большой концертной деятельности у Hardballs сейчас нет, мы пишем альбом, поэтому физически я меньше всего времени трачу на репетиции и выступления с ними. Есть люди, отвечающие за гастроли, в «Гран-Кураже» – Сергей Радаев, в «Маврине» – Анна Балашова, они согласовывают даты выступлений, и пока удается избегать пересечений.
ORW: Никаких проблем не возникает?
Мелкие бывают. Допустим, «Маврину» предлагают в одном конце России выступить, «Гран-Куражу» – в другом, я не могу в двух местах одновременно появиться, а все хотят. Как-то договариваются, по крайней мере, пока получается.
«ЕСЛИ ТЫ ВЖИВУЮ НЕ УМЕЕШЬ ПЕТЬ, ТО ВСЁ, ИДИ НА ЗАВОД»
ORW: У тебя есть кумиры? Кто-то, на кого ты равнялся?
Они менялись постоянно, их много. Если я на кого-то похож, то это, скорее, собирательный образ. Я не пытался копировать кого-то одного. Когда только-только начинал заниматься музыкой, мне очень понравилась Metallica. Я услышал по радио Хэтфилда (Unforgiven 2), и я просто офигел: «У кого такой голос? Я никогда не слышал такой потрясающий вокал!» Потом мне попалась кассета «Парка Горького» и «Deep purple», здорово было. Мне все говорили, что «Ария» – круто, Кипелов – круто, ну и я тоже под влиянием друзей заинтересовался, но потом меня на запад опять потянуло: Masterplan, Van Halen, Whitesnake, Metallica. Я переслушал всю классику рока, джаза, блюза. Каждые несколько лет мои вкусы менялись, и я стал слушать power metal и progressive metal: Sonata arctica, Kamelot, Epica, Circus Maximus. Потом я переключился на альтернативу: Nickelback, Papa Roach, Linkin Park. Наверное, я что-то из каждого стиля взял.
ORW: А как тебе последний альбом «Металлики»?
Прикольно. Мне нравится, он такой чистый, мощный. Я пока не дослушал до того, чтобы что-то выделить, но мы с ребятами просмотрели их клипы, они же клипы выпустили на каждую песню, мне понравилось исполнение, понравилась музыка, клёво.
ORW: Кстати, что ты думаешь по поводу выступления «Металлики» с Леди Гагой на Грэмми? Ты видел его?
Я новости только смотрел. Что там у Хэтфилда микрофон сломался…
ORW: Иногда бывает неожиданное сотрудничество поп-певца и рок-музыканта. Ты бы, например, спел с Егором Кридом?
Не-е-ет, ты перегибаешь палку. Егор Крид – это же вообще … В попсе, может быть, он и крутой, но очень-очень далеко от меня, прям совсем. Я не люблю его манеру, я не люблю его песни.
ORW: Ну и Гага с «Металликой» смотрелась всё-таки странно…
Это всё для пиара на самом деле. Сейчас «Металлику» очень круто раскручивают. Она появилась на Ютубе, вот они сняли клипы на каждую песню, они очень активно в Инстаграмме себя пиарят, в Фейсбуке. Это правильно и круто – современный народ весь сидит в соцсетях. Metallica ещё, наверное, лет десять будет блистать.
ORW: На одной передаче Дмитрий Снэйк сказал, что у нас проблема с фронтменами, они неяркие, твой ответ как вокалиста трёх известных групп.
Я не считаю себя каким-то супер-мега ярким фронтменом, мне очень многому реально надо учиться. Я сморю на вокалистов западных, как они работают, это действительно круто. Мы выступали с «Гран-Куражом» на «Ария-фесте» в 2014 году, там выступала группа Edguy – вот это фронтмен! Тобиас Заммет заводил толпу, а мы стояли в зале и обалдели просто. У него потрясающая манера вести концерт, море эмоций. У нас как-то не очень много этому уделяется внимания. Во многих металл-командах это вообще полный провал! Даже если вокал сильный, красивый, то на сцене всё очень статично, я же стараюсь что-то делать: я стараюсь общаться с публикой, чтобы это был диалог, не только я песню спел, мне поаплодировали, я ушёл. Конечно, на нашей сцене есть такие группы, у которых всё отлично, но их можно пересчитать по пальцам.
ORW: Какими качествами должен обладать вокалист группы?
Вокалист должен отрабатывать концерт на «отлично» или хотя бы на «хорошо». Такое понятие, как студийный вокалист – это бред, если ты вживую не умеешь петь, то всё, иди на завод или бизнес, там, делай. (Вот почему я не люблю эстрадных певцов). Концерт – это очень важная вещь, у нас в стране диски никогда не продавались. Второе – это, естественно, харизма, ну и умение вести концерт, если тебе нечего сказать, то всем становится скучно.
ORW: А ты любишь работу на студии?
Да, мне нравится, это творческий процесс, там рождается всё, что у меня в голове.
ORW: С кого ты брал пример?
Опять же это собирательный образ. Если мне что-то нравится, я стараюсь это перенять.
«НАРОД ЗАВОДИТСЯ, ПОТОМУ ЧТО Я СПЕЦИАЛЬНО ИХ ПРОВОЦИРУЮ»
ORW: Что ты думаешь по поводу скандальных выходок музыкантов на сцене? Ты делал что-то подобное?
Нет, что-то прямо из ряда вон выходящее не делал. Я сам по себе человек высокоморальный, не устраиваю беспредел, не рушу колонки.
ORW: Как-то раз выступление Green Day сократили на минуту. Билли Джо так разозлился, что разбил свою гитару об сцену. Как думаешь, стоит ли делать что-то такое: бить инструменты и т.д.?
Вообще публике это нравится. Если есть деньги, почему бы не разбить? Потом её на сувениры разберут. На стену повесят в рамочке: он в таком-то-таком-то году разбил гитару.
ORW: Как ты относишься к тому, что люди фанатеют от музыкантов не в лучшем смысле этого слова?
Нормально, если они ведут себя в рамках приличия. Плохо, когда люди совсем с ума сходят. Сначала начинается: «Ой, как здорово! Как дела? Чё делаешь?» – потом люди видят, что ты не оправдываешь их надежд, не уделяешь им столько времени, сколько они хотят, и начинается: «Я тебя найду! Я убью тебя! Я убью себя!» – вот это всё мне уже не нравится.
ORW: Некоторые музыканты могут выхватить телефон из рук, наорать и избить своих же фанатов. Было ли у тебя подобное?
Я нормально отношусь к фанатам, мне всё равно, на самом деле – пусть смотрит в телефон. Как бы, это личное дело каждого: пришёл он, заплатил какую-то цену за концерт, и если он считает, что мы такие скучные, что лучше вконтакте посидеть, то пусть, мы с другими людьми, которые хотят оторваться, пообщаемся.
ORW: Тебя не раздражают такие люди, которые просто стоят и не отрываются под музыку?
Я всегда пытаюсь расшевелить таких людей! Вот на концерте «Маврина» ещё ни разу такого не было, чтобы люди не отрывались. Начинается выступление классически, всегда одинаково, где бы ни выступали: зрители где-то метра на два от нас встают. Сначала все стоят и оценивающе смотрят: «Так, ну-ну, ноту высокую взял, ну ладно». А потом проходит одна песня, вторая – шаг вперёд; третья, четвёртая, пятая, – шаг вперёд; шестая песня – кто-то пританцовывает уже; седьмая – люди срываются. И в конце блок хитов – и всё, народ заводится, потому что я специально их провоцирую, и Никита Марченко то же самое делает. Мы пытаемся их завести, чтобы люди что-то делали: поднимали руки, прыгали, кричали. А если ты стоишь в окружении людей, то срабатывает эффект толпы: когда вокруг тебя все беснуются, ты не можешь не поддаться этому веселью. Рок-концерты – это всегда буря эмоций, иначе быть не должно.
ORW: Что ты думаешь по поводу слэмов, из-за которых иногда происходят несчастные случаи?
Слэм – жесткие танцы для крепких металистов. Если ты не хочешь попасть в замес, то отойди подальше. Те, кто этим занимается, пусть занимается, только соблюдая правила.
ORW: Тебе не кажется, что слэм отвлекает от музыки? Люди начинают бегать, толкаться…
Они для этого и пришли. На дискотеку люди приходят не послушать музыку, а потанцевать, они то же самое – хотят побеситься. Каждому своё.
ORW: Многие рок-музыканты меняют свой стиль на более лёгкий и разочаровывают своих преданных фанатов, но приобретают новых. Что ты об этом думаешь? Возможно ли что когда-нибудь HardBalls, «Гран-КуражЪ» или «Маврин» изменят свой стиль, чтобы приобрести большую популярность?
Мы уже изменили свой стиль. «Гран-КуражЪ», по крайней мере, разве нет? Мы стали легче и тяжелее одновременно. «Гран-КуражЪ» многие относят к стилю power metal, но в этом стиле там пара песен, не более, остальное больше похоже на heavy metal, как у Арии. Мишка (Бугаев) всегда хотел играть что-то типа хард-рока и мелодик-рока 80-х годов, вот мы как раз друг друга и нашли. Петь такую музыку я люблю и умею. Когда я пришел в «Гран-КуражЪ», Миша предложил: «Давай что-нибудь поджемим: мы мелодию поиграем, а ты попоешь». И я спел что-то в стиле рок. Они переглянулись: «Ну что, выбрасываем весь старый материал и пишем новый, под нового вокалиста?». Кстати, тот же «Огненный Закат», который всем очень понравился, написан в стиле мелодик-рок. Сейчас уже некоторые начали нас обвинять, что мы стремимся на ТВ и стали играть попсу. Однако, с такой попсой как, например «Сказки тёмной души» нас на телек не возьмут. Маврин не придерживается определенного стиля, он пишет так, как ему хочется, от настроения. Плюс с моим вокалом, не скромно будет сказано, он сможет реализовать какие-то новые грани в музыке, ведь я не узконаправленный вокалист.
ORW: Многие группы сами не определяют свой стиль, а поручают эту задачу критикам. Что ты об этом думаешь?
Это называется каша в голове. Если у человека нет определенных умозаключений, что он играет, то это плохо. Когда ты создаёшь какую-то музыку, ты, как правило, понимаешь, что в итоге вышло. Что-то видоизменяется, что-то привносится новое, но все равно это определенный стиль с элементами другого. У нас, например, есть части мелодик-рока, части хэви-метала. В Hardballs есть и alternative rock и alternative metal, а также и hard rock, и даже post hardcore.
«МОЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ВКУС УЖЕ, НАВЕРНОЕ, СФОРМИРОВАЛСЯ, И, ПОЭТОМУ, СЛУШАЯ ЧТО-ТО, Я ПОЙМУ, ЗАЦЕПИТ МЕНЯ ИЛИ НЕТ ЧЕРЕЗ 10-15 СЕКУНД»
ORW: Американские группы известны на весь мир, может быть эта страна даёт больше возможностей развиваться? Как это происходит в России? Сложно сделать так, чтобы о тебе узнали?
В Америке немножко по-другому система устроена: там люди давно делают шоу-бизнес и умеют это делать хорошо. У нас же это делается плохо. В современном мире есть много альтернатив рок концертам, поэтому для привлечения публики нужно хорошо постараться. В нашей стране, в отличии от всего мира, к рок-музыке относятся ещё относительно холодно. Её редко можно увидеть на ТВ или услышать по радио. Мировые звезды поют на мировом языке, русский там никому не нужен. Наши группы, поющие на английском, имеют шанс набрать популярность в мировом масштабе.
ORW: Сейчас молодым российским группам сложно привлечь к себе внимание. Люди знают старые коллективы, которые существуют много лет, а современные команды… У них хороший, чистый звук, они умеют делать музыку, но почему-то остаются в тени.
Никому не хочется их раскручивать, потому что это вложение средств. Должна быть шумиха, реклама, пиар, если этого нет, то нет фанатов, нет посещений концертов, соответственно, нет денег. Это работа на перспективу, а никто ждать не хочет.
ORW: Легко тебя заинтересовать музыкой?
Мой музыкальный вкус уже, наверное, сформировался, и, поэтому, слушая что-то, я пойму, зацепит меня или нет через 10-15 секунд.
ORW: Ты в основном слушаешь зарубежных исполнителей, а из наших кто-то нравится?
«Маврин», «Гран-КуражЪ» и «Hardballs» (смеется). На самом деле из наших мне очень нравился в своё время «Чёрный обелиск», это как русская Metallica для меня. Мне нравятся их гитарные риффы, какой у них звук – всё клёво. Группа «Мастер» мне нравилась, но только не старое творчество, где они трэшак играют, а «33 жизни», вот этот альбом мы заслушали до дыр, когда в машине ездили. Ну «Арию», естественно, я слушал, когда в школе учился, и Кипелова потом слушал, «Я здесь» часто была в моём плеере. Слушаю новые песни Louna.
ORW: А из молодых российских групп кого-нибудь слушаешь?
Не скажу, что прям слушаю, но я уважаю творчество Никиты Преснякова, он офигенный музон делает, а также «Таймсквер» – хорошая группа.
«КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК МОЖЕТ ПЕТЬ»
ORW: Начинающие музыканты часто сталкиваются с тем, что многие в них не верят. Как бы ты поддержал этих людей?
Сказал бы, что они всё смогут. Надо верить в себя, а не равняться на тех, кто потерпел неудачу и теперь якобы мудрый в жизни. Я преподаю вокал, ко мне ходит много людей. Кто-то приходит и говорит: «Я, наверное, такой плохой: у меня нет ни голоса, ни слуха». Надо просто приложить усилия. Я тоже не родился певцом. У меня тоже не было голоса, слух был не идеальный. Можно всё натренировать: и слух, и голос, интонирование. Если ты этим занимаешься, то это появится. А если ты молчишь и постоянно стесняешься, то не будет ни того, ни другого. Как иногда говорят: «У меня не получается, я не могу тренироваться дома, там мама, бабушка, соседи, я стесняюсь». Ну вот выбирай: либо ты стесняешься, либо ты становишься музыкантом. Я тоже сначала стеснялся. Как заниматься дома? Раньше я точно так же приходил домой, понимал, что уже поздно, и, если я буду петь громко, соседи могут ломиться, по батареям стучать. И я подумал: «Либо я сейчас потренируюсь и вырасту как вокалист; начну заниматься и поругаюсь с соседями, но зато попаду в «Гран-КуражЪ» (тогда я получил от них предложение), либо соседи будут спокойны, но я упущу свой шанс». Тем более что можно тренироваться и в машине или уж снять студию под репетицию.
ORW: Бывает так, что к тебе приходят ребята, и ты понимаешь, что все безнадежно? Каждый человек может петь?
Каждый человек может петь. Просто кому-то приходится прилагать больше усилий, кому-то меньше.
ORW: А если у кого-то нет голоса?
Есть такие. Ко мне приходят очень стеснительные люди, которые в жизни-то своим голосом не пользуются особо. Если человек в основном молчит, то голос его слабый. Такие люди сильно зажимаются, боятся даже открыть рот, издать какой-то звук. Я говорю: «Ну ты сделай хоть что-нибудь: пискни, закричи», – нет, прям фобия. Потом постепенно это преодолевается, и люди начинают петь. Голос становится громче и сильнее.
ORW: А девушки к тебе приходят?
Конечно, девчонки приходят, их стало даже больше, чем парней. Раньше как-то парни сразу ломанулись: «Я хочу хэви-метал петь». А теперь приходят девушки и поют абсолютно разные песни, не только рок.
ORW: Ты можешь научить любому стилю?
Конечно.
ORW: Тяжело научиться гроулить и скримить?
Техика скрима и гроула должна быть очень правильной, чтобы не травмировать связки, иначе будет большой риск получить травму. Нужно сначала поставить опору, научиться петь, а потом учиться гроулить. Это очень печальное зрелище, когда человек умеет скримить/гроулить, но не умеет петь чисто. Кто-то советует курить, пить и громко орать. Если ты специально травмируешь связки такими способами, то голос будет очень слабым. Начнёшь гроулить, и связки будут сразу садиться. Экстрим-вокал – это техника, а не состояние связок. Голос травмировать не надо и нельзя. Некоторые экстрим-вокалисты травмируют голос, и им приходится делать операции на связках. Не просто так это называется «экстрим-вокал». Если ты делаешь что-то неправильно, то ты испортишь свой голосовой аппарат.
ORW: Ты строгий учитель?
Конечно.
ORW: Кричишь? Ругаешься?
Нет. Я стараюсь наоборот заразить энергией. То же самое, как на концертах. Новички, когда приходят, стесняются, им страшно что-либо сделать. Но я пытаюсь зарядить их энергией, я настойчиво говорю им делать то, что необходимо, и они раскрепощаются: «Я никогда не думал, что я так могу!» – и это очень клёво, и мне приятно.
«ЕСЛИ МУЗЫКАНТ – ПЛОХОЙ АКТЁР, ТО ОН ПЛОХОЙ АРТИСТ»
ORW: Когда примерно будет новый альбом HardBalls?
Я не хочу торопиться. У меня нет никаких сроков. Хочу сделать, чтобы реально материал был бомбезным.
ORW: Этот год?
Этот, конечно. Мы написали уже весь материал, осталось его только досводить, дописать детали, некоторые тексты подправить. Сама концепция уже готова. Мы записали большую часть. Хочется сделать очень крутую обложку, очень крутой мерч. Народ всё ещё просит диски. Их уже не слушают, но хотя бы просто как мерч группы иметь его приятно. Поклонники скупают всё на эмоциях, на концерт приходят: «Ребята, у вас есть диски? Диски есть?»
ORW: А рабочее название у альбома есть?
Рабочее? Winner album.
ORW: Ты еще говорил про клип.
Да, у меня вообще есть идея сделать что-то подобное, как у «Металлики». Я хочу сделать на каждую песню видео. Пару серьёзных клипов, какую-нибудь балладу и боевичок, а всё остальные просто наполнить видеорядом с репетиций или с концертов, может и анимацией.
ORW: Ты хотел бы сделать клипы как одну историю?
Это тяжело. Всё соединить и сделать именно концептуальный альбом сложно, потому что надо найти связи. У нас песни рождаются, как правило, в конкретный момент, на ассоциациях. Каждый из нас, из музыкантов HardBalls, пишет музыку: пишет басист, пишет гитарист, пишу я, барабанщик тоже пишет. Она получается разноплановой. Когда пишешь песню, рождается музыка, а потом возникает смысл, картинка перед глазами, и появляется текст.
ORW: Появляется в голове именно картинка? Может, с цветами музыка ассоциируется?
Не цвета, а прямо образы. Скорее всего, они включают какую-то часть моей памяти и моей реальной жизни. Я вот увидел что-нибудь, с чем-то столкнулся, потом появились стихи.
ORW: А какие клипы тебе нравятся?
Должна быть классная режиссёрская работа, чтобы смысл текста и действие смотрелось очень органично. А то иногда получается, что видео отдельно, смысл песни отдельно. Мне очень нравится, как некоторые современные клипы снимаются: там камера постоянно в движении, трясение от музыки происходит, какие-то эффекты, интересные ракурсы, идеи, сюжет – это очень круто. И актёры должны быть тоже в тему. Мне не нравится, когда весь клип они куда-то бегут. Любимая фишка многих русских групп – куда-то бежит человек, что-то делает, какие-то записки кому-то передаёт и т.д. О чём клип? Не понятно.
ORW: Актёрскую работу всё же кто должен выполнять: актёры или музыканты?
Если музыкант – плохой актёр, то он плохой артист. Если ты не умеешь быть артистичным, тебе никто не поверит, когда ты будешь на сцене. Допустим, фронтмен говорит о каких-то вещах: «Ты должен идти вперёд!» – но с кирпичным лицом, никто не пойдёт вперёд, надо эмоции вкладывать, чтобы верили. Людям неинтересны музыканты, какими бы профессионалами они ни были, они хотят видеть интересных персонажей, артистов.
«ПРОСТО, КАК РАНЬШЕ, РАСТВОРИТЬСЯ В МУЗЫКЕ ПОЛУЧАЕТСЯ РЕЖЕ»
ORW: Сравни ощущения от концертов трёх групп.
Глобальной разницы в ощущениях нет: везде драйв, везде круто. Разная музыка немного, но эмоции везде мощные. Конечно, разные группы по-разному популярны: «Маврин» – Легенда, «Гран-КуражЪ» – довольно известная группа, Hardballs – молодняк.
ORW: После концертов больше усталости или энергии?
Раньше я уставал, а сейчас я наоборот распеваюсь к концу. Мы под самый финал, что с «Гран-Куражом», что с «Мавриным», оставляем хиты, после них хочется ещё что-нибудь, но, как правило, мы на этом прощаемся. Двухчасовой концерт – это неплохо.
ORW: Какие любимые песни в каждой группе?
Наверное, вкусы совпадают со зрителями. В «Гран-Кураже» мне нравятся «Огненный закат», «Мир бумажных королей», из старых: «У ветра спроси», «Сердца в Атлантиде» тоже очень классная, «Все имена». У «Маврина», естественно, хиты, которые я с юности слушаю: «Пока боги спят», «Рождённые жить», «Город, стоящий у солнца». У Hardballs – новые вещи, например, «Наверху». Кстати, история рождения этой песни: раньше я сильно верил в приметы и услышал такое поверье: о чём ты думаешь, то и случается, и я подумал: «Напишу ка я песню победителя – «Наверху»!» Это было год назад, когда я работал на обычной работе. Она была написана с точки зрения, что всё уже случилось. И потом я получаю предложение Маврина, и моя жизнь резко меняется, вот так.
ORW: Разыгрываете друг друга в группах, подкалываете?
Слава богу, в «Маврине» меня ещё не подкалывали, потому что я такие страшные истории слышал, как подкалывали Артёма Стырова, я даже рассказывать не буду, надеюсь, меня это не ждёт.
ORW: Как профессия музыканта сказалась на тебе?
Я занимаюсь ещё сведением музыки: сам пишу, сам аранжирую и свожу, поэтому иногда мне тяжело просто расслабиться и слушать музыку. Я слушаю внимательно, как звучат барабаны, как звучат гитары, как вокалист поёт. Профессионально смотрю. И это нехорошо, потому что, может, песня классная, а я думаю: «Блин, сведено не очень!». Я не саму суть песни слушаю, а как вокалист поёт. А если всё здорово, тогда я слушаю, как это подаётся уже с актёрской точки зрения, то есть тоже профессионально… Просто, как раньше, раствориться в музыке получается реже, начинаешь оценивать.
ORW: Плюсы и минусы в работе музыканта.
Плюсы: я занимаюсь тем, что мне действительно нравится, о чём мечтал. Очень круто, когда я делаю много-много какой-то работы, от которой другие люди просто сошли бы с ума, мне это абсолютно нормально, потому что мне это нравится. Много классных людей вижу, я познакомился со своими кумирами, которых слушал в институте, в школе, теперь я с ними здороваюсь за руку. Повышенное внимание мне тоже, конечно, нравится. А минусы, наверное, в разъездах, иногда устаёшь от них. Встречаешь много неадекватов. Я, в общем, с большим количеством людей встречаюсь теперь, поэтому и процент встреченных мной неадекватных людей вырос. Выходные у меня практически всегда заняты, и мне тяжело встретиться с друзьями, которые свободны только в выходные.
ORW: Ты часто слушаешь музыку или её хватает на работе?
Я постоянно слушаю разную музыку, стараюсь новое что-то искать. Я, как губка, впитываю в себя, хочу развиваться. То, что сейчас в тренде, мне нравится: взять ту же группу Nickelback, играли они в стиле альтернативный рок, последний альбом вышел – попса попсой. Для меня это шок просто, а потом слушаешь – качает, прикольно. Там пол-альбома альтернативы, а пол-альбома попсы, но так вкусно всё сделано, классно. Я стараюсь идти вперёд, очень много появляется того, чего раньше не было. В моём телефоне сейчас альбомы Papa roach, Asking Alexandria, Smash into pieces, Trough fire, а также Louna есть. Из старенького Allen & Lande, Whitesnake слушаю. Свои группы тоже иногда слушаю, что бы вспомнить некоторые особенности.
ORW: Как ты относишься к критике?
К конструктивной нормально, когда говорят конкретно про мои ошибки. Я человек очень самокритичный, и все свои косяки знаю. Если кто-то заметил, то, да, я с ними согласен. Иногда вот слова забудешь: бывает такое, что раз, и переклинило. Как-то забыл строчку: «Ребята, давайте споём вместе! Возможно, вы даже лучше меня слова знаете». Все посмеялись.
ORW: Вернуться в песню потом сложно…
Чтобы не забывать слова, мне приходится их довольно часто повторять. Сначала, когда я пришёл в группу, на меня нахлынул огромный поток информации, огромное количество песен нужно было выучить, конечно, я забывал слова. Мне это самому надоело, просто бесило. Вот как быстро выучить текст? Нашёл такую штуку – интеллект-карта. Ты думаешь о конкретных вещах, запоминаешь не просто набор букв, а пытаешься какие-то ассоциации сложить по порядку. В песнях «Маврина» очень много философии, я стараюсь понять, о чём они. Некоторые композиции реально концептуальные: «Рождённые жить» и «Город, стоящий у солнца» – они не просто так на концерте идут друг за другом, там есть глубокий смысл. И когда я стал представлять, что происходит, я стал наконец-то понимать, о чём пою, полностью. В некоторых старых куражовских песнях настолько всё метафорично: набор образов и смыслов, и мне сложно это сложить воедино. Тут не обойтись без помощи автора.
ORW: Часто негативные высказывания заставляют тебя двигаться вперёд, именно на зло? Или наоборот хочется что-то делать, когда тебя хвалят?
И так, и так бывало. Когда говорят, что ты отстой, конечно, хочется быть лучше, это подстёгивает, но и когда говорят, что ты хороший, крутой, тоже не хочется останавливаться, думаешь: «Я ещё лучше могу».
ORW: Что советуешь послушать?
В последнее время я слушаю Papa Roach, Decyfer Down. Закачал себе старый альбом Whitesnake 89 года. Для любителей чего-нибудь потяжелее: Asking Alexandria, 2013 год, последний альбом, который они с Денни записали. Слушаю Black Tide, очень крутая группа, которая играет тоже в стиле пост-хардкор, но вокал очень напоминает Майкла Джексона. Из новенького: мне очень понравились Smash into pieces.
ORW: Пожелай что-нибудь нашим читателям.
Верить в себя, не замыкаться на мелких проблемах, в конечном счете, все умрём. Не надо надеяться, что у нас девять жизней. Лучше делать всё сейчас, не ждать завтра, нужно стараться получать удовольствие от самого процесса, не только от результатов.
Текст: Анастасия Малахова (Nastia Machine) и Любовь Тимошкина (Lubov Robitaille)
Фото: Любовь Тимошкина (Lubov Robitaille)
