Rasputniki — короли алматинского гитарного андеграунда, которые играют как хотят, забивая на шаблоны и границы жанров. Их музыка — это смесь стоунера, гаражного рока, кантри и танцевальной электроники, а на фоне всего – элементы казахской культуры.
7 февраля у группы выйдет новый полноценный альбом – «II» из 11 треков, презентация которого пройдет в марте в Москве. Мы пообщалась с музыкантами, чтобы больше узнать об уникальности группы, новых синглах и национальной культуре в творчестве.
Как сложилась группа RASPUTNIKI?
Евгений Гриднев (вокал, гитара): Группа стала продолжением синти-поп проекта мой любимый sputnik». Синти-поп надоел и захотелось вернутся к «тяжелым» корням. К тому же в группу пришел Данияр Разиев, известный своими сценическими выкрутасами, хорошо дополнившими новый образ и звучание RASPUTNIKI.
Дмитрий Щеголихин (ударные, электроника): В 2014-м году собрались три близких по духу фронтмена из качающих, но разваливающихся алматинских групп. В 2019-м добавился четвертый такой же.
Как бы вы определили себя в жанровом отношении?
Дмитрий Щеголихин (ударные, электроника): Из того во что нас определяли: гараж-рок, стоунер, поп, фолк-рок, пост-фолк, психоделик-рок, панк-рок, пост-панк, альтернативный рок, блюз, кантри, экспериментал. Полагаю, истинные представители любого из этих течений с удовольствием набили бы нам морды, за то, что мы имеем наглость себя к ним причислять, но все же мы где-то на стыке всего этого. Я думаю, большинство современных слушателей интересуются музыкой вне жанровых рамок. Но, пожалуй, стоит отметить, что даже в ремиксах мы играем гитарную музыку.
Расскажите о вашем первом альбоме
Дмитрий Щеголихин (ударные, электроника): Мы решили играть простую, размашистую музыку, со вкусом политую грязью, под которую людям захочется двигаться. У каждого за плечами был огромный багаж фонотеки, переживаний и авантюр. Объединив всё это, мы дали несколько концертов в Алматы.
На некоторых выступлениях нам не удалось сыграть почти ничего — из-за драк, ломанных пальцев, стимуляторов, избытка энергии, разлетающихся в клочья струн, палочек, пластиков. Но часть аудитории всё равно была в восторге.
В декабре 2015 года мы отправились в модную свежую студию с молодыми саунд- инженерами и записали там девять треков. Мы писали всё вместе, вживую — только так удавалось передать нужную экспрессию. Потом дописывали вокал. Когда мы услышали первый «модный» микс того, что сыграли, то поняли, что нам больше не стоит ходить в такие студии.
Мы выкинули пару совсем попсовых треков, а в феврале 2016-го дозаписали ещё пару — погрязнее на маленькой студии-репбазе, которая буквально находилась в гараже отсюда и название — Garage Records). Крутить звук мы уже стали сами. Первые релизы как RASPUTNIKI мы выпустили летом 2016 года, и, к нашему удивлению, нашу примитивную размашистость начали публиковать стоунер-паблики. Но, учитывая попсовые мелодии и танцевальную основу аранжировок, нас записали в «поп-стоунер». Если воспринимать эти слова буквально, мы действительно были недалеки от этого.
В 2017 году мы собственными силами доработали звук альбома, а его окончательный мастеринг сделал наш карагандинский друг Борис Лихарев, который к тому времени переехал в Лос-Анджелес, где играл и работал звукоинженером. В октябре состоялся релиз, и нас до сих пор изредка узнают и вспоминают по его осколкам.
Что поменялось при записи второго? Темы, музыка, настрой?
Дмитрий Щеголихин (ударные, электроника): В мае 2018-го после череды невероятных событий наш басист Данияр был выдворен из Казахстана, с невозможностью вернуться в течение 5 лет (Данияр вообще гражданин Бельгии).
Разок скатавшись поиграть в Бельгию мы поняли, что так долго не протянем. В 2019-м мы выбрали самого красивого, высокого, талантливого и по-американски выглядящего парня (который к тому же тоже играл и пел свой стоунер в проекте Le Chu) из алматинского андеграунда. Сказали Никите, что теперь он будет играть с нами. По возвращении Данияра (хотя мы не особо верили ни в какое возвращение и думали, что стреляный пес уж отправился помирать в социальном раю) был план, что станем квартетом. С Даником Никиту утверждали по фотке.
Выяснилось, что Никита шарит за блюз, фанк, еще и имеет базовое музыкальное образование, играет на кларнете, а также в отличие от Данияра использует при игре даже мизинец. Это привело к более детализированной и навернутой структуре басовых
партий. В 2020-м году с ноги залетел ковид, мы немного тронулись умом, порушили несколько социальных конструкций и музыка наша помрачнела. К лету мы набросали с десяток треков, которые стали более узорчатыми непредсказуемыми и мрачными и 30 августа, в день конституции Казахстана, мы насквозь мокрые выкатились из студии с финальным аккордом трека «Дождь на веранде», уверенные, что делаем
нечто крайне важное.
Дальше мы осознали, что такую посложневшую и помрачневшую музыку мы просто не понимаем как собирать. Слепыми щенками мы тыкались то в одну иссохшую титьку, то в другую, перебирая разные референсы и модели звучания, пока летом 2023-го не вернулся похорошевший (в отличии от нас, летящих во мрак) Данияр. В его Антверпене он будто был на каникулах, где все, и 18-летние девочки, и 70-летние
мальчики тусуются вместе под французскую электронику. Данияр привез вагон музыки, впечатлений и энергии, повел себя как настоящий старшОй. Мы за день набросали квартетный трек «Охота», поняли что делать и с нуля стали персобирать
звук альбома.
По словам Данияра все, что он хотел в Антверпене – скорее вернуться в Алматы. К концу лета 2024-го звук альбома был полностью собран, остались лишь вопросы продвижения, дистрибуции. И вот результат всего этого мир наконец услышит 7 февраля 2025 года.
Вы из Казахстана и в ваших песнях и оформлении есть элементы национальной культуры. Это умышленное позиционирование или дань уважения?
Дмитрий Щеголихин (ударные, электроника): У меня есть еще один музыкальный проект iFLY, где мы делаем казахский электронный фолк, причем порой в коллаборации с оркестром казахcких национальных инструментов (OTYRAR SAZY & iFLY). Мы представляли Казахстан на двух всемирных выставках EXPO, так что я слушаю, впитываю и перерабатываю очень-очень много казахской народной музыки. И горячо люблю ее.
Конечно, это сказывается и на музыке Rasputniki. Что интересно, в казахской культуре есть и недостаточно освещенные фрагменты, например заговоры (и звучат они даже в оригинале довольно музыкально). Есть мнения, что даже тексты заговоров тяжело найти, потому что это грех в исламе (самой популярной религии в Казахстане) В 2024 году мы с Распутниками выступали на локальном TEDx, исполняя их в своей аранжировке вместе с замечательной кобызисткой Ляйлей Тажибаевой. То есть мы нашли что-то хулиганское даже в казахской культуре. Никита Бабаков (баритон-гитара, бас-гитара, бэк-вокал): Мен орыс емес) На самом деле, если ты с рождения живёшь в Казахстане, то не ощущаешь себя этнически, культурно, идеологически, философски русским. Нам нравится всё красивое в казахской культуре — а красивого здесь очень много.
